Error processing SSI file


13.04.2005

ЕЛЕНА ЯКОВЛЕВА: Свою первую роль я сыграла за кулисами

В театре она была королевой и цветочницей, мещанкой и барыней. В кино – интердевочкой и Луизой Симон-Диманш – возлюбленной Сухово-Кобылина, защищала собак и спасала сына. В детстве Елене ЯКОВЛЕВОЙ довелось попутешествовать, но куда бы ни забрасывала судьба семью военного, в каком бы гарнизоне ни приходилось главе семьи служить, в каждом из них был клуб, в котором отмечались праздники, устраивались театрализованные представления.

- Это сейчас артисты для заработка готовы ехать куда угодно, а тогда в Нижнеудинск, что в Иркутской области, смогли добраться только артисты-лилипуты, которые выступали у нас с концертами несколько раз. Так что приходилось обходиться собственными творческими силами. Каждый что-то исполнял в праздничных вечерах. Мой папа читал миниатюры А. Райкина, которые выучивал с пластинок. Мама пела и танцевала, а я читала стишки. Гарнизон жил, как одна большая семья. Когда мы переехали в Харьков, где отец стал преподавать в танковом училище, вдруг оказалось, что семьи нет, что в большом городе каждый живёт сам по себе и что не так-то просто зайти к соседке попросить хлеба или соли.

- Елена, вы уже в школе решили, что станете артисткой?

- Мне этого очень хотелось. Я даже желание такое загадала на выпускном вечере.

- В театральный почему сразу не поступали?

- Я хотела ехать в Москву, но все мои близкие в один голос кричали, что в столичные театральные ВУЗы принимают исключительно по блату. Все мои родственники говорили, что у артистов и своих детей хватает и что мне, дочке полковника, там делать нечего. Два года я старалась изжить из себя эту мечту. Работала библиотекарем, монтажницей, картографом, даже пыталась освоить азы бухгалтерии в институте общепита, а когда поняла, что от желания никуда не деться, бросила всё и приехала в Москву.

Ольга – Е. Яковлева, «Мурлин Мурло»
Элиза – Е. Яковлева, «Пигмалион»
Джерри – Н. Попков, Гитель – Е. Яковлева, «Двое на качелях», 1985 г.
Евгения Семеновна – Е. Яковлева, Ельшин – А. Кахун, «Крутой маршрут»
Нина – Г. Петрова, Зина – Е. Яковлева, «Мы едем, едем, едем…»
Варя – Е. Яковлева, «Вишневый сад»
Мария Стюарт – Е. Яковлева, «Играем Шиллера!»
Валентин – В. Гафт, Людмила – Е. Яковлева, «Уйди-уйди»
В роли Кабанихи – Е. Яковлева, «Гроза»
Хиггинс – В. Гафт, Элиза – Е. Яковлева, «Пигмалион»
Тихон – М. Разуваев, Кабаниха – Е. Яковлева, «Гроза»
Мария – Е. Яковлева, Николай – В. Шальных, «Звезды на утреннем небе», 1988 г.
Елена Яковлева и Валерий Шальных
Актерская семья: Елена Яковлева и Валерий Шальных с сыном Денисом
- Что же вы читали на вступительных такое, что вас приняли?

- Это, может быть, странно звучит, но специально я учила только прозаический отрывок. В детстве я любила фильм “Воскресение”, мне очень нравилась Катюша Маслова. Я выбрала отрывок, когда Нехлюдов уезжает, а Катюша бежит и кричит: “Уехал, уехал!” Остальное я знала со школьной скамьи. К одному из уроков литературы нужно было выучить лирические стихи. Я выучила “Алые паруса” Сергея Наровчатова, мне тогда казалось, что это самая красивая лирика. Вот эти “Алые паруса”, басня “Ворона и лисица”, отрывок из романа Л. Толстого и составляли весь мой творческий багаж. Причём всё это в одном экземпляре, потому что подумать о том, чтобы выучить что-нибудь ещё, у меня ума не хватило.

- Вас не просили спеть, станцевать, показать какой-нибудь этюд?

- Я бы очень этого хотела, а меня на конкурсе в ГИТИСе попросили прочитать только прозаический отрывок и сказали: “Спасибо, садитесь”. Я видела, как ребята из «десятки» поют, танцуют, показывают этюды. Я думала: “Я бы тоже так смогла”, но мне ничего не разрешили сделать, просто взяли и зачислили.

- На дипломном спектакле что-то ставили специально для вас?

- У нас был очень большой курс. Наш руководитель Владимир Алексеевич Андреев очень добрый, отзывчивый человек. Если кого-то выгоняли или кто-то возвращался из декретного отпуска, он брал к себе. На нашем курсе было около сорока человек, естественно на каждую роль было по два-три человека.

- Елена, в театр “Современник” вас взяли на определенную роль?

- Ещё какую! Первая встреча с главным режиссёром Галиной Борисовной Волчек состоялась в её кабинете в десять часов вечера. Я пришла, передо мной положили репертуарную книжечку и сказали, чтобы я ходила смотреть спектакли театра. О чём ещё говорила Галина Борисовна, я хоть убей не помню, но я стала каждый день приходить в театр и смотреть спектакли все подряд, по несколько раз, пока Игорь Владимирович Кваша не пригласил меня на роль Елены Тальберг в спектакль “Дни Турбиных”.

- Эту роль играла Ирина Метлицкая.

- Ира заболела. У неё было воспаление лёгких, а это требовало долгого лечения. Это уже потом стало известно, что Ира серьёзно больна, но она, наверное, не хотела, чтобы об этом знали, и сказала, что у неё воспаление лёгких. Как бы то ни было, режиссёр этого спектакля Кваша решил вводить другую исполнительницу. Я выучила роль за два дня, но взяли не меня, а Инну Тимофееву. Для меня это был жуткий удар, и, чтобы я не переживала, Игорь Владимирович дал мне роль женщины, над которой надругались белогвардейцы.

- Большая роль?

- Я в течение минуты кричала за кулисами, но получала большое удовольствие не от исполнения, а оттого, что приходила в полседьмого в театр и расписывалась в явочном листе. Я себя чувствовала артисткой. Ну что вы! Без меня спектакль не мог начаться! По второму звонку я заряжалась за кулисами, и как только на сцене пробегали белогвардейцы, я начинала истошно вопить. Я играла эту роль до тех пор, пока кто-то из умных не сказал: “Что ты ерундой занимаешься, запиши свой крик, радист будет включать, когда нужно, и ты не будешь сюда мотаться в день спектакля” . Вот так я лишилась своей первой роли, хорошо ещё, что уже начала репетировать роль Гитель в спектакле “Двое на качелях”, а то долго бы расстраивалась.

- Вас вводили после Татьяны Лавровой и Лилии Толмачёвой или это был новый спектакль?

- Ввод – это всё равно много нового. Прежде всего это новые ощущения, какие-то неудобства, которые нужно преодолеть, или, наоборот, слаженность артистов, которая получает своё дальнейшее развитие. Всё равно идёт творческая работа над спектаклем. Нам с Колей Попковым, который играл роль Джерри, повезло. Спектакль “Двое на качелях” ставила Галина Волчек, но репетиции по вводу под её руководством проводил артист и режиссёр Геннадий Фролов, который в первых спектаклях играл Джерри.

- Какие ощущения испытывали вы, когда в “Крутом маршруте” играли в очередь с Мариной Неёловой?

- Когда играешь, об этом не думаешь, но подсознательно это в тебе сидит, что все 800 человек пришли посмотреть на Марину Мстиславовну. Если бы я, выйдя на сцену, услышала шушуканье, то очень бы расстроилась, но я была занята тем, чтобы произнести весь текст, ничего не перепутать и никому не помешать. В спектакле заняты почти все наши замечательные артистки. Когда работаешь с ними, постепенно появляется уверенность. У меня было два уникальных “Крутых маршрута”. Однажды, в конце спектакля, когда женщины стоят, прикасаясь к решётке и начинают высвечиваться их лица, в гробовой тишине в зале раздался мужской голос: “Женщины, милые, простите нас”. В конце другого спектакля из зала по рядам передали горящую свечу. Я думаю, это подтверждение тому, что я неплохо играла.

- Елена, почему, проработав два года в “Современнике”, вы ушли в Театр им. Ермоловой?

- Когда тебе говорят, что, перейдя в другой театр, ты сыграешь Настасью Филипповну в “Идиоте”, Софью в “Горе от ума”, когда кладут к твоим ногам ещё не менее замечательные роли и при этом добавляют, что ставить будет Валерий Фокин, и не где-нибудь, а в театре, который возглавляет твой институтский руководитель Владимир Андреев, думаешь, что это судьба. Очевидно, мне нужно было провести три года в другом театре, чтобы понять, что “Современник” – мой театр, что мне всё в нём нравится, что от просмотра старого спектакля остаются новые ощущения.

- Кто-нибудь упрекнул вас, когда вы вернулись?

- Никто, ничего, ни худого слова, ни косого взгляда, хотя я этого очень боялась, думала, что за каждую ошибку меня, как кутёнка, будут макать.

- Актрисы не любят роль Наташи в “Трёх сёстрах”?

- Честно вам скажу, я её тоже не любила. Есть три сестры, три героини, а тут появляется какая-то язва и ломает их привычную жизнь, но несмотря на то, что роль очень маленькая и невыигрышная, играла я её с удовольствием.

- Что за походка у вашей королевы в спектакле “Играем… Шиллера!”?

- Моя королева ходит исключительно на цыпочках, потому что режиссёр Римас Туминас так решил. Поисков было много, одних только вариантов того, как Мария Стюарт появляется на сцене, было, наверное, 125. То её вывозили, то окунали лицом в аквариум, поэтому вопрос откуда появились цыпочки, остался без ответа. Режиссёр был очень мучающийся человек. Накануне, на репетиции, ну вроде всё получилось, начинаешь закреплять, приспосабливаться, обрастать найденным, фантазировать, куда бы можно еще развернуться. А на следующий день репетицию он начинает словами: “Всё, что сделали вчера, было плохо. Сегодня будем решать по-другому”.

- В “Пигмалионе» у вас появился новый партнёр?

- Валентин Иосифович Гафт неважно чувствовал себя в том сезоне, и ввели Сергея Маковецкого. Мы уже сыграли пять спектаклей, но если с Гафтом был весёлый фонтан, искрящееся феерическое действие, то с Маковецким пока всё не так просто. Я думаю, что мы сыграемся, но нужно время.

- Вам не кажется, что вы слишком изящны для Кабанихи в спектакле “Гроза”?

- Это стереотип, который мы знаем со школьной скамьи, стереотип внешнего вида артисток, игравших эту роль в прошлом веке. Я как раз больше беспокоилась, могут ли у меня быть такие взрослые дети. К режиссёру Нине Чусовой приставала, пока она мне не сказала: “Девочек выдавали в шестнадцать лет за стариков. У неё муж умер, а она ещё не старая”. Тогда я решила не надевать толщинки, не засовывать в ноздри горох, а за щеки вату. Пусть она не будет толстой.

- Театр вывозил на гастроли за границу спектакли “Звёзды на утреннем небе» и “Мурлин Мурло”. Западному зрителю понятны наши проблемы?

- Мы были с этими спектаклями в ФРГ, Италии, и оказалось, что проблемы не являются только нашими. У них есть похожие, а реакция во время спектакля “Мурлин Мурло” была такая же, как и в Москве. Публика поняла всё.

- Елена, вы двадцать лет на сцене, не возникает иногда желания, чтобы спектакль отменили?

- Так происходит из-за усталости. Надо научиться отдыхать, переключаться, чтобы спектакль был в радость. В те дни, когда подкрадывается усталость и я чувствую, что вечером мне не захочется выходить на сцену, я с утра начинаю генеральную уборку. За день так вымотаешься, что вечером бегом бежишь на спектакль: хоть в театре ничего руками делать не надо.

- Из того, чему научил вас Владимир Андреев, что вам больше всего пригодилось?

- Владимир Алексеевич не просто педагог, он художественный руководитель театра, режиссёр и артист. Он театральную жизнь знает от начала и до конца. Всё, что он приносил к нам на уроки из театра, всё пригодилось, потому что это были не лекции, это было отношение к жизни.

- “Современник» до сих пор оправдывает своё название?

- Мне кажется, что да, причём так было всегда. Он был современен во все времена. За годы обучения каждый свободный вечер я не сидела в общаге, не курила, не трепалась, а ходила по театрам. В “Современнике” у меня создавалось ощущение, что спектакли живые, что это даже не спектакли, а какая-то материя, которая постоянно меняется.

- О легендарном фотографе Валерии Плотникове, который вас снимал, ходят слухи, что он мучает артисток. Одну усадил посередине пруда, другую три дня снимал под проливным дождём.

- Меня он не мучал. Меня очень быстро причесали, накрасили, одели, нацепили бусы, поставили у кожаного кресла и через полчаса отпустили. Я даже пожалела, что всё произошло так быстро. Может быть, он торопился куда-то.

- Как случилось, что для кинорежиссера Петра Тодоровского вы стали талисманом?

- Он просто назначил меня, а почему, я не знаю. Мне до такой степени было приятно с ним работать, что, если сейчас наши желания совпадут, я с удовольствием буду снова у него сниматься.

- Роли в его сценариях пишутся для вас?

- Да, единственный раз в фильме “Такая чудная игра” мне предложили роль, которую потом сыграла Л. Удовиченко. Но мне так понравился финал, что я попросила другую роль, которую и сыграла. Дело в том, что в финале любимый моей героини, от которого она родила ребёнка, к ней возвращался. Я придумала сцену встречи, мне показалось, что до меня так никто не играл, и выпросила у режиссёра разрешение спеть в конце романс. В процессе работы финал ушёл, а с ним и песня. Та роль, от которой я отказалась, была интереснее, и если бы не моё упрямство и не доброта Петра Ефимовича, я бы её сыграла.

- Зачем вас перекрасили в фильме “Мой сводный брат Франкенштейн»?

- Это парик. Я хотела и нос себе изменить, чтобы меня вообще никто не узнал, но Николь Кидман меня в фильме “Часы” опередила. Я ей этого никогда не прощу.

- Это правда, что вы пробовались на роль Маруси в фильме Никиты Михалкова “Утомленные солнцем”?

- Это нельзя назвать пробами. Это было предложение со стороны Никиты Сергеевича три раза прослушать его рассказ о том, каким будет фильм. Надо отдать ему должное, он потрясающий рассказчик. Он так живо описал, как будет скользить камера, что я себе всё это представила. Второй раз я слушала тоже одна, а третий раз с артистами, которые потом снимались в фильме, и всё. Я ушла. У него “хорошие” помощники, они даже не соизволили позвонить, извиниться и сказать, что будет сниматься другая артистка.

- Вашей героине в телесериале “Курсанты” сорок лет. Герою в исполнении Игоря Петренко, который её любит и ради которой идёт на воровство, двадцать пять. Как играть такую любовь?

- В фильме главное это любовь, потому что эти мальчики уходят на фронт, и, может быть, им никогда не придётся испытать это чувство. Что касается моей героини, то если бы это была современная история, наверное, было бы легко, сейчас такая разница в возрасте встречается сплошь и рядом, но то было другое время. Мне было неловко играть любовь с моим партнером Игорем Петренко. Должна заметить, что я бы так не поступила, но свою героиню я оправдываю. Ей просто хочется немного тепла.

- Легко ли быть ведущей на церемонии вручения премии “Ника”?

- Очень сложно, потому что у нас не умеют радоваться чужим успехам. В зале сидят люди, которые не могут ни похлопать, ни улыбнуться. Самое обидное, что присутствуют в основном коллеги, которые только и могут, что пристально рассматривать тебя с ног до головы, отчего у тебя сохнет во рту, начинает заплетаться язык, поэтому тем, кто стоит на сцене, очень тяжело.

- Пять лет назад вы стали ведущей телевизионного ток-шоу “Что хочет женщина”

- Тогда был период, когда многие артисты стали появляться на ТВ. Мне тоже поступило предложение, захотелось попробовать. Со стороны ведь кажется, что это просто, что ты сможешь сделать не так, как другие, причём мгновенно. На самом деле это совсем другая профессия, а ты окунаешься туда без необходимых знаний. Вначале я не думала, что это растянется на пять лет, а сейчас уже втянулась. Мне даже кажется, что у меня что-то начало получаться, и мне сейчас будет жаль, если это закончится.

- В отличие от вас ваш муж, артист Валерий Шальных вообще не снимается?

- Он сам сказал, что для семьи два снимающихся артиста очень много, поэтому в своё время взял и отказался, а сейчас, как я понимаю, его немножко забыли. Недавно он пришёл с какой-то пробы и говорит: “Я понял, что желания уже такого нет и чувство камеры уже куда-то уходит”. Конечно, чувство камеры восстановится, но если нет желания, тут уж ничего сделать нельзя.

- Зато сын Денис снялся у Аллы Суриковой.

- И сказал, что больше никогда сниматься не будет. Это ведь только кажется, что легко, а он поработал на площадке и понял, что всё не так просто.

- Елена, как на вас смотрят, когда вы появляетесь в школе на родительских собраниях?

- Как на маму хулигана и далеко не отличника.

См.также:
  • Театр: Современник
  • Актер/Режиссер: Яковлева Е., Театр Современник
  •   Обсудить статью
    Cannot #EXEC file due to lack of EXECUTE permission

    Cannot #EXEC file due to lack of EXECUTE permission
    Error processing SSI file